Хотя в дополнениях к Строительному уставу 1863 и 1868 годов бьшо строго определено, что к постройке зданий не допускаются лица, не имеющие звания архитектора или не получившие свидетельства на право ведения работ от Академии художеств, Тееского комитета при Морском министерстве, Ученого комитета министерства путей сообщения и Техническо-строительного комитета МВД, в мелких и средних городах России это правило часто нарушал ось, поскольку нехватка профессионалов была очень острой. Это часто приводило к тому, что строились невыразительные сооружения, отражавшие доморощенные представления об архитектуре. В наши дни мы находим в такой застройке много прелести, особого провинциального очарования, но следует помнить, что государственная законодательная деятельность второй половины XIX – начала ХХ века была направлена на последовательное искоренение непрофессиональной архитектурной практики, на повышение образовательного ценза городских, губернских и уездных архитекторов, на повышение качественного уровня проектов. Всякое частное лицо, намеренное возвести здание, обязано бьшо подать в Городскую Управу свою просьбу и план с обозначением предполагаемого и существующего строений (в т. ч. тех, что были расположены на соседних владельческих участках) и лишь после рассмотрения и утверждения проекта начинать строительство. Мелкие переделки, если они не были сопряжены с изменениями облика постройки, можно бьшо осуществить на основании разрешения Городского архитектора и Городской Управы, без подачи архитектурной документации. Надзор за соблюдением такого порядка и правильиости застройки города по утвержденному плану бьш в ведении Городских Управ. За постройку или перестройку здания без надлежащего дозволе — Управы собстве™с подвергался штрафу (не выше 50 руб.). Штрафы были предусмотрены и для тех, кто нарушал технические правила при постройке здания, правила устройства улиц, площадей, мостовых, тротуаров и канавок, не выполнял постановления, относящиеся к сооружениям и работам вблизи железных дорог!

Вместе с тем жителям предоставлялась и относительная свобода делить свои участки и дворы на части в целях продажи, с условием, чтобы они не были меньше 1 О саженей по улице и в глубину. В каждом дворовом месте определялась не подлежащая застройке территория (не меньше 5 саженей в ширину и 6 саженей в длину). Более гибкими были правила для каменных зданий. Они могли примыкать друг к другу по улице (при условии возведения разделяющих их брандмауэрных стен) и внутри владения могли иметь разрывы до 2 саженей. В свою очередь, деревянные сооружения должны были иметь более 12 саженей разрыва в даниу, в особых случкдозволялись 4- саженные разрывы от границ двора. В добавлениях к Строительному уставу 1863, 1864 и 1868 годов владельцам бьшо предоставлено право заменять требуемые для деревянной застройки разрывы кирпичными брандмауэрными стенами. Архитектор Салько в своих комментариях приветствовал это решение поскольку оно, с одной стороны, усиливало пожарную безопасность, с другой — устраняло известный конфликт жителей с городской администрацией, которая имела право уничтожать деревянные дворовые строения, построенные без соблюдения разрывов.

Таких сооружений в городах бьшо очень много, некоторые появились стихийно, некоторые были разрешены до введения в 1862 году более строгих правил. Так или иначе возможность строительства брандмауэров в деревянных строениях позволяла уплотнять городскую среду российских городов, частично меняло облик их улиц, тип традиционного жилого дома. Даже деревянная, наименее подверженная изменениям застройка, десяшетиями сохраняв — шая сложившуюся в той или иной местности объемно-планировочную структуру, подталкивалась этими правилами к все большему отходу от «усадебного» типа организации участка к типично городскому — плотному, компактному, использующему всю отведенную территорию.