Приведенные рассуждения позволяют понять искания в сфере методологии градостроительного проектирования, которая, по представлениям начала ХХ века, должна была включить учет не только государственных законодательных установок, но и разного рода муниципальных рекомендаций исходивших от местных органов власти и общественных организаций. Следует сказать, что подобные официальные комиссии и разного рода комитеты появились в городах России в конце 1900-х — начале 1910-х годов. Например, в Москве Городская Дума стала устраивать конкурсы «на красоту фасадов», внося, таким образом, в архитектурное творчество элемент общественного поощрения определенных стилевых или объемно-пространствеиных находок, соответствовавших умозрительной местной специфике Москвы, ее воображаемому художественному образу. Это, безусловно, развивало городскую инициативу и ответственность за принятие тех или иных градостроительных решений, влиявших на процесс проектирования планировки и застройки города. Несмотря на явное усиление внимания к памятникам отечественной древности во второй половине XIX века, горожане и городское самоуправление нередко сами выступали инициаторами их слома. Как правило, самыми неудобными, мешающими сооружениями оказывались городские укрепления XVII-XVIII веков, а в некоторых случаях и более ранние. С прошениями о сломе крепостных укреплений в Хозяйственный департамент МВД во второй половине XIX века обращались власти Феодосии6, Азова7, Коломны8 и некоторых других исторических городов. Иногда жители, напротив, не поддерживали решение властей о сломе того или иного памятника. Ярким примером этого является отказ москвичей подчиниться правительственному решению о сломке Красных ворот в Басманной части Москвы9, мотивированный любовью к московской старине. Просьба жителей была тогда удовлетворена и ворота реставрированы.

Нередко археологические общества сами выступали в роли ходатаев перед государством за предоставленные им в научно-археологических целях участки городской земли. Например, Одесское обществоистории и древностей в 1867 году просило Хозяйственный департамент МВД предоставить в его распоряжение участок земли в Феодосийском уезде с находящимися на нем развалинами древней генуэзской крепости XIV века3, а графиня П. С. Уварова (председательница Московского археологического общества) обращалась с просьбой разрешить археологические раскопки древнегреческого города Керкинитиды в г. Евпатории, на месте которого предполагалось построить в 1916 году новую грязелечебниц. Знаменательно, что архитектурное наследие начинает во второй половине XIX века реально учитываться, а порой и влиять на градостроительные разработки. Ярким примером этого было проектирование плана Евпатории в 1866-1867 годы. В пояснительной записке к генеральному плану города, составленной автором — инженер-полковником Грачевым, — в частности, говорилось: «Евпатория существует с древнего времени, чему доказательством может служить замечательная древностию соборная мечеть и часть населенная преимущественно татарами и караимами; как древний восточный город, он имеет неправильно расположенные yi и потому проектировать план Евпатории по образу Европейских городов, с улицами, пересекающимися под прямыми углами, было бы крайне затруднительно, так пришлось бы большую часть домов ломать, вследствие чего предложено только урегулировать улицы с наименьшей для! сего ломкой, а на пустых местах проектированы кварталы с прямыми улицами» Данный пример показывает реальный учет историко-архитектурного и градостроительного наследия в проекте городского генерального плана.